"Кто не жил в дореволюционной России, тот не может себе представить величия великолепия и романтики праздника Св. Пасхи. В нем сочетались глубокая вера, религиозность и остатки языческих обрядов. Подготовка к празднику начиналась тотчас после Масленой с ее блинами и весельем; кончалась неделя «Прощенным Воскресением» прекращавшим обеды, балаганы, маскарады и другие развлечения. Поздно вечером просили друг у друга прощения за нанесенные обиды. Ответ был: «Бог простит, прости и меня» — и целовались со слезами на глазах.
С понедельника начиналась 1-я неделя Великого Поста. Благочестивые люди, обитатели монастырей, крестьяне, — не брали в рот мясного, молочных продуктов яиц и конечно, лакомств. Некоторые даже воздерживались от сахара и не ели рыбы; питались кашами, супом, пирогами, кислой капустой, овощами, заправленными постным маслом. Во многих семьях и в закрытых учебных заведениях, соблюдали 2 постных дня в неделю: среду и пятницу.
В Церквях шли беспрерывные службы, сопровождаемые грустными напевами; священник и клир были в темных одеяниях. На 1-ой, 4-ой и 7-ой неделе прихожане говели: постились, исповедовались и причащались.
На последней неделе начинались приготовления к празднику; с четверга принимались варить и красить яйца, растирали творог для пасок, ставили тесто для куличей и баб, готовили разные жаркие, запекали окорока, жарили птиц и поросят. Усердно чистили свои жилища — скребли полы, натирали паркеты, мыли и крахмалили занавески и скатерти, полировали мебель, чистили серебро и ризы на иконах. После этого, в домах все сверкало, словно улыбалось, в комнатах носился аромат ванили, из открытых окон пахло весной… Все приготовления кончались в последнюю субботу Великого Поста: тогда с утра ничего не ели ожидая розговен.
Ночью шли в церкви и Соборы к Пасхальной заутрени. Все были нарядны: девушки и молодые женщины в белых платьях, пожилые — в светлом; чиновники и военные в парадных мундирах. Крестьяне надевали вынутые из сундуков чистые наряды, украшаясь чем и как могли. Около 12-ти ночи из каждого Храма выходил Крестный Ход: духовенство в светлом облачении, священник — с крестом в руках, за ним прислужники во главе с Церковным Старостой. Несли хоругви, знамена и иконы. Сзади следовали прихожане с зажженными свечами в руках. Шествие обходило Храм снаружи, — у него закрывались входные двери.
По возвращении, священник, после краткой службы, дотрагивался крестом к запертым дверям, произнося: «Да воскреснет Бог и да расточатся врази Его». Тут двери отворялись, хор торжественно пел: «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ ИЗ МЕРТВЫХ, СМЕРТЬЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ», а священник обращался к прихожанам: «Христос Воскресе!», — ему отвечали единогласно «Воистину Воскресе!», после чего духовенство и крестный ход входил в Церковь под ликующий звон колоколов. Все Храмы были парадно освещены, иконы украшены цветами. Часть прихожан оставалась на всю службу до утра, другие расходились по домам, поздравляя друг друга с праздником, христосовались обмениваясь троекратным поцелуем.
Возле Храмов стояли на длинных столах куличи, паски и крашенные яйца. Прочтя над ними молитву, священник их благословлял, кропил святой водой, после чего прихожане уносили их домой.
В городах горели иллюминации, мерцали плошки на куполах Соборов и Церквей, беспрестанно звонили колокола. В последующие дни, желающим разрешалось взбираться на колокольни и звонить, кто как умел. Не могу забыть величественного зрелища Исаакиевского Собора в С. Петербурге, где 4 Ангела бронзовых держали в руке ярко горящие факелы.
В России (до революции), был прекрасный обычай, соблюдаемый во многих домах, — а именно: часть того что было приготовлено для пасхального стола, отделялась, наполняли этим большие корзины и разносили: заключенным в тюрьмах, в больницы, в богадельни, сиротские дома или беднякам. В праздник Пасхи — все в России были сыты и довольны…
Розговены соблюдались в каждой семье, — у богачей, людей среднего достатка и у неимущих. На розговены приглашались родственники и близкие друзья. Стол был накрыт белой тонкой скатертью, стояли горшки с цветами, обернутые в гофрированную бумагу, — это были зацветшие к Пасхе гиацинты, среди них — куличи, бабы, паски и крашенные яйца, затем — жареный поросенок, ягненок, индейка, копченые гуси и утки, окорока и колбасы. Все было украшено, — куличи — миндалем и бумажными розами с фарфоровым барашком на фоне глазури. Паски украшались цукатами, окорока и жаркие были в папильотках, на окороке было искусно вырезано «Х. В.» — буквы эти повторялись на куличах и пасках. Яйца были красные, синие, желтые, сиреневые, зеленые, выкрашенные золотой или серебряной краской, были и расписные с орнаментами, называющиеся «писанками», варили их и с луковой шелухой — разнообразие трудно припомнить. На столе между блюдами красовались разные вина и водки, среди которых отличались Смирновского изделия — «белая головка», рябиновка, зубровка и вишневка «спотыкач» предпочитаемая женским полом. На розговенах сперва ели освященные яйца, кулич и паску, а после кушали и пили все, что кому хотелось.
На 2-ой день были визиты. Хозяйка оставалась дома, принимала гостей, щедро угощая всем с пасхального стола. Все христосовались, обмениваясь яйцами. Дамам и барышням дарили яички-брелоки, серебряные, золотые, гладкие или с эмалью, из драгоценных камней — аметистов, топазов и т. п. Эти брелоки собирались из году в год, прикреплялись к цепочкам; надевали как колье на Пасху. Дарили красивые бонбоньерки в форме яйца с конфетами или сюрпризом внутри, также яйца в натуральную величину из уральских камней, малахитовые, ляпислазуревые или из камня — коричневого в золотых искорках, прозванного «собранием любви». Эти яйца служили как пресс-папье, или украшали салонные витринки.
При каждом зажиточном доме накрывали в кухне стол, пасхой, куличом, яйцами и всякой снедью: прислуга угощала приходивших «проздравить» с праздником господ, — швейцара, дворника, почтальона, соседскую прислугу и нянек приведших детей в гости к ребятишкам господским. Горничные или лакеи, открывавшие визитерам и провожавшие их, получали щедрые и на чаи». Прислуге к Пасхе полагалось двойное месячное жалованье и подарок, а служащим вне дома — уборщикам и подметальщикам улиц, дарили деньги и красное яичко.
Многие, особенно среди купцов, держали во дворе или в подвальном помещении стол с пасхальными кушаньями; к нему шли все кто хотел: вдовцы, холостяки, странники, ходившие по матушке-Росси, бедняки и нищие. Все были желанными, никому не могло быть отказа. Угощением и порядком заведовал кто-либо из домашней прислуги.
На Пасхе бились яйцами: кто-то брал в руку яйцо, другой ударял сверху своим, кто разобьет чужое — выигрывал его. Дети катали яйца в особых катках, т. е. в желобках на подставке. Положенное сверху яйцо катилось вниз, за ним другое, третье. Стукнувший чужое яйцо считался победителем, яйцо присваивал себе и получал право следующего «катанья».
Неделя после Пасхи называлась «Красная Горка»; на ней венчали молодых, справляли свадьбы, что было запрещено в Великом Посту. Был еще прекрасный обычай: шли на кладбища, клали яйца на могилы родных друзей и знакомых, а также на заброшенные неизвестные могилы и молились за всех усопших".
Т.А. Смирнова-Макшеева "Воспоминания. Письма".
